слово, употребляемое: а) какъ литературный терминъ и б) какъ обозначеніе системы средняго образованія.
Вилла Ротонда въ Виченцѣ (фото Philip Schäfer, 2006 г.)
Въ томъ и другомъ случаѣ оно происходитъ отъ латинскаго слова classis, обозначавшаго разряды (классы), на какіе, сообразно имущественному цензу, были раздѣлены Сервіемъ Тулліемъ римскіе граждане, при чемъ изъ всѣхъ пяти классовъ оно особенно прилагалось къ первому классу, члены котораго назывались classici (Gell., "Noctes Atticae", VII, 13).
Въ эпоху Возрожденія этимъ именемъ стали называть - чему примѣръ поданъ былъ еще въ древности Гелліемъ (N.А., XIX, 8) - лучшихъ писателей римской литературы, писателей золотого вѣка, а затѣмъ оно было перенесено и на всю древнюю, какъ римскую, такъ и греческую, литературу, изученіе которой стало синонимомъ литературнаго образованія. Отсюда въ литературномъ отношеніи классицизмомъ стало называться направленіе, основанное на изученіи писателей классической, т.е. греко-римской древности, какъ писателей образцовыхъ по формѣ изложенія, которые, вмѣстѣ съ тѣмъ, давали новымъ писателямъ и значительную долю содержанія. Этому направленію впослѣдствіи стали противополагать романтизмъ, который въ свою очередь уступилъ мѣсто другимъ направленіямъ.
Какъ школьная система, классицизмъ есть система образованія, въ которой главными предметами обученія считаются древніе языки, латинскій и греческій (см. Древніе языки), и которой противополагается реализмъ (см.), вмѣсто древнихъ языковъ выдвигающій на первый планъ новые языки и естественныя науки.
[Модестовъ В. Классицизмъ / Энциклопедическiй словарь. Т.XV. Керосинъ - Коайе. Издатели: Ф.А.Брокгаузъ (Лейпцигъ), И.А.Ефронъ (С.-Петербургъ).- С.-Петербургъ: Типо-Литографiя И.А.Ефрона, 1895.- С.301]
Поскольку рѣчь идетъ о такъ называемомъ среднемъ образованіи, подготовляющемъ къ университету и сообщаемомъ въ гимназіяхъ или въ учебныхъ заведеніяхъ, гимназіямъ соотвѣтствующихъ (лицеи во Франціи, грамматическія школы въ Англіи), классическое образованіе господствуетъ нынѣ въ Европѣ повсемѣстно. Къ древнимъ языкамъ въ этихъ школахъ присоединяется въ значительномъ числѣ уроковъ общая математика, а всѣ прочіе предметы имѣютъ значеніе лишь добавочныхъ.
Сосредоточеніе учебныхъ занятій на древнихъ языкахъ составляетъ существеннѣйшую черту классической системы образованія. Въ итальянскихъ восьмиклассныхъ гимназіяхъ изъ общаго числа недѣльныхъ часовъ 190½, при восьми предметахъ, 76 часовъ отходитъ на древніе языки. Почти то же отношеніе существуетъ въ австрійскихъ гимназіяхъ: всѣхъ уроковъ въ недѣлю, при 9 предметахъ, 194, изъ нихъ на древніе языки отведено 78 уроковъ. Въ прусскихъ гимназіяхъ съ 9-лѣтнимъ курсомъ положено, при 11 предметахъ, 268 недѣльныхъ часовъ, изъ которыхъ 117 занимаютъ древніе языки. Наконецъ, въ русскихъ гимназіяхъ, по плану 1890 г., при 10 предметахъ - съ однимъ новымъ языкомъ - положено 206 уроковъ, изъ которыхъ древніе языки занимаютъ 75 уроковъ (см. Гимназія).
Первоначальная организація классическаго образованія восходитъ къ гуманистамъ (почему оно иногда называется гуманистическимъ); основу его составляютъ humaniora, т.е. такія занятія, которыя, по мысли первыхъ устроителей подобныхъ школъ, направлены были ко всестороннему развитію высшихъ способностей человѣка, къ образованію ума и воли учащихся, независимо отъ профессіи или практической дѣятельности. Эта же самая образовательная сила многими приписывается древнимъ языкамъ и по настоящее время. Разногласіе между сторонниками и противниками господствующей нынѣ классической школы сводится, въ большинствѣ случаевъ, къ тому, что послѣдними не менѣе образовательное значеніе признается и за другими науками, въ ихъ школьномъ преподаваніи. Въ виду громадныхъ успѣховъ, достигнутыхъ естествознаніемъ въ послѣднее столѣтіе, и вызванныхъ этими успѣхами перемѣнъ въ понятіяхъ общества и въ житейскихъ отношеніяхъ, многіе признаютъ недостаточнымъ школьное образованіе безъ естествознанія, находя, вмѣстѣ съ тѣмъ, что новые языки, преимущественно французскій, способны, по своей грамматической конструкціи и по богатству литературы, занять центральное мѣсто въ программахъ гимназій.
Обычные аргументы защитниковъ классицизма заключаются въ слѣдующемъ. Грамматика - элементарная часть логики, начальный анализъ процесса мышленія. Построеніе и разборъ каждаго предложенія - урокъ въ логикѣ. Двумъ классическимъ языкамъ принадлежитъ, въ этомъ отношеніи, превосходство надъ всѣми прочими языками, мертвыми и живыми, ибо правила ихъ отличаются наибольшею опредѣленностью, и для малѣйшихъ оттѣнковъ мысли они владѣютъ особыми формами и частицами. Учащійся этимъ языкамъ усвоиваетъ себѣ послѣдовательно всѣ пріемы мысли, необходимые для самостоятельныхъ научныхъ занятій и для оцѣнки окружающихъ насъ явленій. Изученіе мертваго языка вводитъ умъ учащагося въ новую область понятій и навыковъ и вноситъ ясность и сознательность въ привычные процессы мышленія. Это - такъ называемая умственная гимнастика, формальное образованіе ума (formale Bildung, culture formelle); изъ двухъ древнихъ языковъ болѣе важный въ этомъ отношеніи - латинскій.
Еще сильнѣе воспитательное дѣйствіе классическихъ литературъ, особенно греческой. Тутъ содержатся образцы красоты несравненные по своей простотѣ, точности и отчетливости очертаній. "Древнія добродѣтели вѣчны; любовь къ семьѣ, принесеніе себя въ жертву родинѣ никогда не будутъ преподаны лучше, чѣмъ словами древнихъ и ихъ исторіей. Сцена, на которой жили граждане Греціи и Рима, мала, сравнительно съ обширными театрами, на которыхъ разыгрывается жизнь современныхъ народовъ. Вы можете обнять ее однимъ взглядомъ, все видѣть, все понять, все прочувствовать" (Лависсъ).
Въ литературахъ грековъ и римлянъ имѣется богатый запасъ знаній о человѣческой природѣ, не утратившихъ своего смысла и практическаго значенія по настоящее время; діалектическія сочиненія Аристотеля и Платона дисциплинируютъ умъ и возбуждаютъ его къ разысканію истины. "Никакія новѣйшія сочиненія не могутъ равняться съ ними въ указаніяхъ, правилами и примѣрами, способовъ изслѣдованія истины о такихъ предметахъ, которые имѣютъ великую важность и для насъ. Подвергать изслѣдованію всѣ вещи; никогда не убѣгать отъ трудности; не принимать никакого ученія безъ строгаго испытанія отрицательной критикой; настаивать на ясномъ пониманіи слова прежде чѣмъ употребить его, и на пониманіи смысла положенія, прежде чѣмъ согласиться съ нимъ - таковы уроки, получаемые нами отъ древнихъ діалектиковъ" (Милль).
Знакомясь со всѣми формами умственной дѣятельности въ ихъ простыхъ и ясныхъ очертаніяхъ, обучающійся древнимъ языкамъ усвоиваетъ себѣ общіе европейскимъ народамъ элементы образованности. Воспитанникъ классической школы, какую бы научную спеціальность онъ ни избралъ впослѣдствіи, выходитъ изъ нея съ запасомъ культуры, которая оставитъ въ немъ навсегда слѣды общаго гуманнаго образованія (Буслаевъ, Грановскій). Въ пользу классической школы приводятъ еще фактъ ея долговѣчности, а равно успѣхи наукъ и гражданственности въ тѣхъ странахъ, гдѣ такая школа господствуетъ.
Когда въ общественныхъ школахъ и въ частныхъ домахъ знатныхъ римлянъ II в. до Р.Хр. начали обучать греческому языку и греческой литературѣ, какъ образовательнымъ предметамъ, то этимъ гуманистическая школа была заложена. Въ императорскомъ Римѣ окончательно сложилась система школьнаго образованія, по преимуществу формальнаго, грамматико-риторическаго; она отразилась и на организаціи двухъ разрядовъ школъ въ V в. по Р.Хр., такъ называемыхъ Trivium и Quadrivium.
Въ средніе вѣка языки латинскій и греческій подѣлили между собою Западъ и Востокъ. Приспособленный къ новымъ понятіямъ и условіямъ, латинскій языкъ на Западѣ былъ живымъ языкомъ церкви, государства, школы; грамматика латинскаго языка составляла главный предметъ обученія, подготовлявшаго къ занятіямъ богословіемъ. Въ земляхъ Византійской имперіи образованные классы говорили и писали на древне-греческомъ языкѣ, которому и обучались въ школахъ. Но въ продолженіе среднихъ вѣковъ Западъ и Востокъ были далеки отъ пониманія античнаго языческаго міра, хранившаго въ своихъ памятникахъ совершенно иные идеалы.
Сближеніе двухъ древнихъ языковъ въ школьномъ преподаваніи наступило въ эпоху Возрожденія, когда жажда постигнуть тайны творчества латинскихъ поэтовъ, ораторовъ, историковъ подняла интересъ къ ихъ греческимъ источникамъ и оригиналамъ (см. Гуманизмъ, IX, 781). Новымъ научнымъ и просвѣтительнымъ движеніемъ вызваны были на свѣтъ многочисленные, нерѣдко колоссальные труды по изученію древнихъ языковъ и литературъ во Франціи, Голландіи, Англіи; но латинская школа оставалась до второй половины XVIII вѣка почти безъ всякихъ перемѣнъ въ программахъ и методахъ преподаванія. Здѣсь царили три древнихъ языка: еврейскій, латинскій и греческій, и отсутствовали новые языки, родной и иноземные; географія и исторія допускались только ради греко-римскихъ древностей; математики и естествознанія не было вовсе.
Рано началась въ Европѣ борьба противъ исключительнаго господства древнихъ языковъ въ школѣ, во имя родного языка, повседневныхъ нуждъ массы населенія, успѣховъ естествознанія, математики, астрономіи (Коперникъ, Галилей, Тихо де Браге, Кеплеръ, Бэконъ, Ньютонъ). Уже Рейхлинъ и Меланхтонъ обращали большое вниманіе на родной языкъ въ нѣмецкихъ школахъ. Методики (Ратихій, Коменскій), піетисты, филантропы (Базедовъ) настаивали на необходимости преобразовать школу или основать училища съ новыми программами въ духѣ ученія Руссо. Во Франціи долго продолжался споръ о превосходствѣ древнихъ или новыхъ, перешедшій въ Англію и сильно отразившійся на "Драматургіи" Лессинга.
Рѣшительнѣйшая попытка ниспровергнуть старую школу сдѣлана была правительствомъ Франціи въ концѣ XVIII вѣка. Основанныя конвентомъ центральныя школы должны были обучать математикѣ и естествознанію, новымъ языкамъ, политической экономіи, философской исторіи народовъ и т.п. Въ періодъ имперіи школа возвратилась къ старымъ образцамъ; только предметы научные заняли въ программахъ больше мѣста. Классическая филологія вступила на новую, широкую дорогу и въ этомъ обновленномъ видѣ оказала благотворное воздѣйствіе на школу. Ф.А.Вольфъ, Бёкъ, О.Мюллеръ, Нибуръ, Ричль, Моммзенъ, Курціусъ научаютъ понимать жизнь и дѣятельность античныхъ народовъ въ органической связи составныхъ частей, во всей совокупности условій географическихъ, историческихъ и бытовыхъ, въ коихъ проходила жизнь этихъ народовъ. Съ такой точки зрѣнія ограничивать задачу классической школы грамматическимъ изученіемъ древнихъ языковъ, значило бы поставить одно изъ орудій изученія на мѣсто цѣли и закрыть доступъ къ живому общенію съ изучаемымъ предметомъ.
Сравнительное языковѣдѣніе усугубило значеніе классическихъ языковъ, какъ членовъ сравненія наиболѣе изученныхъ и богатыхъ памятниками. Подъему интереса къ классической древности содѣйствовала и вошедшая въ историческую науку теорія эволюціи, для которой огромную цѣну имѣютъ свѣдѣнія о культурахъ двухъ замѣчательныхъ народовъ. Все больше и больше утрачивается основаніе для раздѣленія языковъ и литературъ на живущіе и мертвые, все большее приложеніе получаютъ сравнительные и сравнительно-историческіе методы изысканій. Научный интересъ къ классической древности возросъ въ послѣднее полустолѣтіе и снова обезпеченъ на долгое время.
Широкій базисъ, на которомъ удержалась классическая школа, обязываетъ ее, однако, къ непрестанному совершенствованію своихъ методовъ и къ уступкамъ, согласно требованіямъ времени. По сравненію съ латинской школой XV-XVII вв., нынѣшняя гимназія сильно обновлена и переработана. Въ ней не только нашли мѣсто многіе новые предметы, но и древніе языки частью ограничены, частью инымъ образомъ поставлены: греческій языкъ во многихъ нѣмецкихъ и итальянскихъ гимназіяхъ и во французскихъ лицеяхъ преподается лишь съ 4-го класса; письменныя упражненія въ древнихъ языкахъ сокращены; грамматикѣ усвоивается значеніе средства для ознакомленія съ содержаніемъ литературы; еще болѣе существенныя перемѣны въ томъ-же направленіи проведены въ программахъ французскихъ лицеевъ 1880 г.
Реальныя гимназіи съ однимъ латинскимъ языкомъ поставлены рядомъ съ классическими, какъ учебныя заведенія общеобразовательныя, а не утилитарныя или профессіональныя; какъ и старыя гимназіи, онѣ выдаютъ своимъ воспитанникамъ аттестаты зрѣлости и открываютъ доступъ на нѣкоторые факультеты въ университетъ, съ 1870 года; въ нѣкоторыхъ мѣстахъ - напримѣръ въ Альтонѣ и Карлсруэ - латинскій языкъ, какъ центральный предметъ преподаванія, замѣщенъ французскимъ. Всѣ эти успѣхи новой или реальной системы образованія достигнуты усиліями многихъ поколѣній создать, въ замѣнъ латинской школы или рядомъ съ нею, такую, которая больше отвѣчала бы и современному состоянію наукъ, и новому складу общественной жизни въ Европѣ, а въ то же время была бы разсчитана не только на тѣхъ учащихся, которые продолжаютъ свое образованіе въ университетѣ.
Въ 1738 г. основана была первая реальная школа въ Галле, а столѣтіе спустя реальное образованіе было признано оффиціально и получило опредѣленную организацію (1832). Греческаго языка не было въ этихъ школахъ совсѣмъ, и безуспѣшность испытанія въ латинскомъ не мѣшала, сама по себѣ, полученію аттестата зрѣлости. Въ 1859 г. въ Пруссіи изданъ уставъ реальныхъ училищъ, по которому различіе реальныхъ училищъ отъ гимназій сведено къ тому, что первыя "обращены больше къ современности и придаютъ главное значеніе научному познанію объективныхъ и реальныхъ явленій міра и занятію роднымъ языкомъ, а равно языками двухъ новыхъ цивилизованнѣйшихъ народовъ - французовъ и англичанъ".
Съ открытіемъ для реалистовъ доступа на нѣкоторые факультеты, закономъ 1870 г., и съ ослабленіемъ древнихъ языковъ въ программахъ 1882 г., споръ между реалистами и классиками, въ Германіи, утратилъ прежнюю рѣзкость и остроту; въ дѣйствующихъ нынѣ учебныхъ планахъ прусскихъ гимназій роль древнихъ языковъ значительно сокращена по сравненію съ планами 1837 и 1856 годовъ, а въ реальныхъ гимназіяхъ усилено преподаваніе латинскаго языка, и программа ихъ въ трехъ низшихъ классахъ почти та же, что и въ гимназіяхъ классическихъ.
Въ настоящее время вниманіе педагоговъ въ обществахъ, на съѣздахъ и въ литературѣ обращено главнымъ образомъ на вопросы о томъ, какъ облегчить прохожденіе курса въ среднихъ учебныхъ заведеніяхъ, оказывающагося непосильнымъ, а потому и непригоднымъ для огромнаго большинства учащихся (не менѣе 80%), и какимъ образомъ избѣгнуть того разсѣченія современнаго общества на классы, мало понимающіе другъ друга, которое создается, прежде всего, двойственностью плановъ средняго образованія.
Въ отвѣтъ на такіе вопросы предлагается проектъ однородной школы, на мѣсто нынѣшнихъ классической и реальной, при чемъ цѣлью такой школы должно быть доставленіе общечеловѣческаго образованія, а не приготовленіе въ университетъ; получаемое молодыми людьми среднее образованіе можетъ разниться по степени, но не по качеству. Однако, до сихъ поръ сторонники единой школы въ Германіи не выработали какого-либо опредѣленнаго образца ея; гораздо послѣдовательнѣе въ своихъ предложеніяхъ французское общество Association nationale pour la réforme de l’enseignement secondaire.
Сущность другого проекта реформы средняго образованія состоитъ въ томъ, что гимназическая молодежь должна сперва изучить одинъ изъ новыхъ языковъ, и только послѣ того приступать къ изученію языковъ древнихъ. Въ 5 низшихъ классахъ примѣрной гимназіи всѣ ученики должны обучаться по одинаковому плану всѣмъ предметамъ, преимущественно отечественному языку и одному изъ новыхъ, а съ III класса - и латыни; четыре высшiе класса должны быть раздѣлены на три отдѣленія: строго классическое, съ обоими древними языками, математико-естественное и отдѣленіе для новыхъ языковъ. Главные представители этого направленія - Остендорфъ и Фелькеръ.
Въ обоихъ проектахъ древнимъ языкамъ отводится важное мѣсто; въ первомъ изъ нихъ преимущество отдается греческому передъ латинскимъ. Не исключаетъ древнихъ языковъ изъ программы гимназій и наиболѣе рѣшительный сторонникъ реальныхъ гимназій, Паульсенъ; онъ только отводитъ имъ третье мѣсто въ программѣ средняго образованія, послѣ новыхъ литературъ и языковъ, математики и естествознанія. Требуя полнаго уравненія въ правахъ для гимназій классическихъ и нѣмецко-гуманистическихъ, Паульсенъ высказываетъ убѣжденіе, что въ будущемъ, не особенно отдаленномъ, классическая гимназія сдѣлается лишнею и уступитъ мѣсто реальной. Раньше Паульсена высказался у насъ въ томъ же смыслѣ профессоръ Модестовъ.
Въ исторіи классицизма въ Россіи особенную важность имѣетъ уставъ гимназій 1871 года, выработанный при ближайшемъ участіи Леонтьева и Каткова и проведенный въ жизнь въ министерство графа Д.А.Толстого; примѣненіе устава регламентировано въ "Сборникѣ постановленій и распоряженій по гимназіямъ и прогимназіямъ вѣдомства министерства народнаго просвѣщенія" (СПб., 1874). Съ этого времени гимназія съ обоими древними языками въ объемѣ, дающемъ имъ рѣшительный перевѣсъ надъ всѣми прочими предметами (концентрація), оффиціально признана у насъ единственнымъ видомъ учебнаго заведенія съ общеобразовательнымъ характеромъ, готовящаго въ университетъ; учебный планъ нашихъ гимназій былъ переложеніемъ прусскаго на наши педагогическіе нравы. Существовавшія съ 1864 г. реальныя гимназіи были обращены въ реальныя училища съ такимъ курсомъ, который "никоимъ образомъ не можетъ почитаться общеобразовательнымъ", безъ права поступленія въ университетъ для ихъ воспитанниковъ.
Самое преподаваніе древнихъ языковъ должно было быть почти исключительно грамматическимъ: высшимъ критеріемъ умственной зрѣлости учащихся поставлены были упражненія въ переводахъ съ родного языка на древніе и возможно болѣе твердое усвоеніе грамматики и стилистики древнихъ языковъ. Недостатокъ учебныхъ пособій для гимназій восполнялся переводами съ нѣмецкаго или наскоро изготовленными компиляціями; еще ощутительнѣе былъ недочетъ въ умѣлыхъ, преданныхъ своему дѣлу преподавателяхъ, тѣмъ болѣе, что воспитанники университетовъ не были признаны достаточно способными для выполненія новыхъ программъ; въ составъ учителей древнихъ языковъ вошло много иностранцевъ, плохо владѣвшихъ русскимъ языкомъ и по необходимости усугублявшихъ грамматическій характеръ преподаванія. Приготовленію учителей должны были служить также историко-филологическіе институты въ Петербургѣ (съ 1867 г.) и въ Нѣжинѣ (съ 1875 г.); для той же цѣли основаны были въ Лейпцигѣ русская семинарія съ преподавателями и руководителями нѣмецкими (1873), недавно закрытая. Гимназическую реформу должны были завершить программы преподаванія и испытаній, составленныя для историко-филологическихъ факультетовъ по утвержденіи университетскаго устава 1884 г.; эти факультеты тоже обращены были въ школы для приготовленія учителей гимназіи, преимущественно классиковъ.
Дѣйствительность не оправдала надеждъ, какія возлагались на перенесенную изъ Пруссіи классическую школу; не получилось "процвѣтающихъ" гимназій, не слышно благословенія Россіи, "въ ея живущихъ и будущихъ поколѣніяхъ", преобразованной школѣ; никто не говоритъ о нашихъ гимназіяхъ: "нѣтъ школы, которая была бы наименѣе отяготительна" (Катковъ). Если въ западной Европѣ не перестаютъ раздаваться жалобы на несовершенства господствующей школьной организаціи и системы образованія, то у насъ эти жалобы перешли въ настоящія мольбы о снятіи съ дѣтей непосильнаго бремени; разладъ между школою и семьею достигъ высочайшей степени; живое слово въ защиту того, что есть дѣйствительно возвышающаго, цивилизующего въ античныхъ литературахъ, заглушалось укоризнами и ропотомъ; до опасныхъ размѣровъ возросло число недоучекъ въ нашихъ гимназіяхъ. Петербургскому университету, въ лицѣ профессоровъ Владиславлева и Помяловскаго, принадлежитъ починъ въ изысканіи способовъ къ устраненію крайностей изъ нынѣшнихъ школьныхъ порядковъ и учебныхъ плановъ въ гимназіяхъ, а равно къ возстановленію прежняго характера историко-филологическихъ факультетовъ (1889).
Двадцатилѣтнія усилія пересадить классицизмъ въ Россію мѣрами строгости привели къ тому, что историко-филологическіе факультеты опустѣли, и гуманистическому образованію русскаго общества сталъ угрожать неизбѣжный упадокъ. Немногочисленные юноши, благополучно кончавшіе гимназическій курсъ, часто достигали аттестата зрѣлости такими средствами, которыя не имѣютъ ничего общаго съ успѣшностью занятій. Общественное вниманіе къ вопросамъ гимназическаго режима и обученія было въ то же время возбуждено сочиненіемъ Еленева: "О нѣкоторыхъ желаемыхъ улучшеніяхъ въ гимназическомъ обученіи" (1889).
20 іюля 1890 г. утверждены новыя правила и программы для гимназій, въ нѣсколькихъ пунктахъ идущія въ разрѣзъ съ уставомъ 1871 г. Главною цѣлью изученія древнихъ языковъ признается осмысленное чтеніе авторовъ и по возможности всестороннее пониманіе самаго содержанія ихъ сочиненій; въ двухъ старшихъ классахъ грамматика должна быть повторяема попутно, при чтеніи авторовъ; полученіе аттестата зрѣлости поставлено въ зависимость отъ письменныхъ переводовъ съ древнихъ языковъ на русскій, а за переводами обратными удержано только значеніе дидактическаго пріема; на счетъ 10 уроковъ, отнятыхъ у древнихъ языковъ, усилено преподаваніе русскаго языка и словесности, исторіи и физики. Въ согласіе съ гимназическими приведены были учебные планы историко-филологическихъ факультетовъ и программы испытательныхъ комиссій. Древніе языки утратили исключительное положеніе въ факультетскомъ преподаваніи; возстановлено дѣленіе факультета, съ 3-го курса, на три разряда; въ самомъ преподаваніи древнихъ языковъ первенствующая роль присвоена чтенію авторовъ, а не письменнымъ упражненіямъ въ переводахъ съ русскаго на древніе языки. Послѣдствія такой перемѣны не замедлили обнаружиться приращеніемъ слушателей на историко-филологическихъ факультетахъ.
Интересъ образованныхъ людей къ греко-римской древности долго удовлетворялся у насъ переводами античныхъ писателей на русскій языкъ, появляющимися приблизительно съ половины прошлаго вѣка. Въ 50-х годахъ важную услугу европейскому образованію русскаго общества оказали "Пропилеи" (I-V, 1851-1856), изд. П.Леонтьевымъ и привлекшіе къ себѣ лучшія ученыя силы преимущественно московскаго университета (Катковъ, Грановскій, Кудрявцевъ и др.). "Пропилеи" должны были вводить русскую публику "въ храмъ классической древности, въ тотъ изящный и стройный міръ, въ которомъ человѣкъ впервые начиналъ жить по человѣчески и наслаждаться жизнiю, въ которомъ впервые начинало являться міросозерцаніе собственно-человѣческое и являлось со всею обаятельною свѣжестью первой цвѣтущей молодости".
Только въ 1891 г. "Пропилеи" нашли себѣ продолженіе въ спеціальномъ изданіи по классической филологіи ("Филологическое Обозрѣніе"): новый журналъ разсчитанъ, однако, лишь на спеціалистовъ-классиковъ и учителей древнихъ языковъ. Органомъ тѣхъ же спеціалистовъ служитъ еще "Отдѣлъ классической филологіи" въ "Ж.M.H.Пр.". Наконецъ, педагогическій журналъ "Гимназія" (съ 1888 г.) преслѣдуетъ, главнымъ образомъ, интересы школьнаго классицизма въ Россіи.
Въ смыслѣ научнаго изученія античнаго міра, въ его языкахъ, литературахъ, исторіи и древностяхъ, классицизмъ въ Россіи сдѣлалъ замѣтные успѣхи за послѣднее двадцатилѣтіе: каѳедры древнихъ языковъ въ университетахъ заняты учеными спеціалистами; появилось немало цѣнныхъ монографій по различнымъ вопросамъ науки объ античномъ мірѣ; существуютъ оригинальные общіе курсы классическихъ литературъ и древностей, собранія надписей; увеличилось число переводовъ греческихъ и латинскихъ сочиненій на родной языкъ. Занятіямъ отдѣльныхъ ученыхъ недостаетъ лишь общаго плана, руководящихъ объединяющихъ задачъ и взаимодѣйствія.
Литература. Негельсбахъ, "Гимназическая педагогія" (Ревель, 1889); Шрадеръ, "Гимназіи и реальныя училища" (Ревель, 1892) и "Гуманистическія гимназіи" (М., 1889); Paulsen, "Geschichte des gelehrten Unterrichts" (1885); его же, "Das Realgymnasium und die humanistische Bildung" (1889); Милль, "Объ университетскомъ воспитаніи", въ сборникѣ Юманса "Новѣйшее образованіе" (СПб., 1867); Bréal, "de L'Enseignement des langues anciennes" (Парижъ, 1891); Gessers, "Humanism. u. Realism.", въ педагогической "Энциклопедіи" Шмидта; "Наша учебная реформа" ("Русскій Вѣстникъ", 1879; собраніе статей "Московскихъ Вѣдомостей", 1864-71 гг.); Модестовъ, "Школьный вопросъ" (2 изд., СПб., 1880); Стасюлевичъ, "Высшая реальная школа въ Германіи" ("Вѣстникъ Европы", 1871, октябрь, декабрь); Окольскій, "Реформа гимназій въ Германіи" (тамъ же, 1890, апрѣль, май); его же, "Реформы гимназій въ Швеціи" (тамъ же, 1890, сентябрь); Еленевъ, "О нѣкоторыхъ желаемыхъ улучшеніяхъ въ гимназическомъ обученіи" (СПб., 1889); Капнистъ, "Классицизмъ, какъ необходимая основа гимназическаго образованія" ("Русское Обозрѣніе", 1890, январь, мартъ, май); I.М., "Нѣсколько замѣчаній о планахъ и программахъ древнихъ языковъ въ нашихъ гимназіяхъ" ("Русская Школа", 1893, декабрь); Ө.Мищенко, "Изученіе античнаго міра въ зависимости отъ успѣховъ науки и просвѣщенія" (Казань, 1894).
[Ө.Мищенко. Классицизмъ (какъ школьная система) / Энциклопедическiй словарь. Т.XV. Керосинъ - Коайе. Издатели: Ф.А.Брокгаузъ (Лейпцигъ), И.А.Ефронъ (С.-Петербургъ).- С.-Петербургъ: Типо-Литографiя И.А.Ефрона, 1895.- С.301-305]
Библiотека "Русскiй Мусейонъ"